Хроники бастардов.

[massaraksh9]

Для начала--небольшое предисловие. Идея написать нечто подобное пришла мне в голову ёщё три года назад. Собственно говоря, всё началось с того, что я понял: мена вусмерть задолбал вот этот штамп: кого-то на ком-то женят, против их воли,--а потом, едрить налево через семь гробов, из всего этого возникает нечто Большое И Светлое. А что, если над этим немного поиздеваться? А дальше--началось моё традиционное непотребство. Я вечно начинаю писать что-то весёлое , стёбное--и быстро сваливаюсь в серьёзность, чернуху и злоебучий сарказм...
Время шло. Постепенно придумывались отдельные отдельные отрывки, эпизоды, зарисовки, из которых, как мозаика, складывалась единая картина.
Правда вот, цельного произведения так до сих пор и не получилось. Я думаю медленно...
Есть начало. Есть конец (

адовый спойлер

всё кончится очень плохо ). Есть куча всего, стоящего между. Есть разные рабочие наброски и то, что писалось "в помощь", чтоб я сам смог разобраться. Что ж... Начнём, пожалуй.

ПОЕХАЛИ!!!

Хроники бастардов.

Пролог.

...Много лет спустя--все историки, описывая тот день, будут, словно сговорившись заранее, многозначительно отмечать: вечером началась гроза...
Но пока что до вечера было ещё далеко.
Раннее утро. Собор. Толпа людей в праздничных одеждах. Играет паровой орган--и кажется, что мощные звуки даже заставляют вибрировать беломраморные колонны, поддерживающие высокие своды...
Молодая пара пред алтарём--стройный темноволосый юноша и невысокая пухленькая девушка с белокурыми кудряшками. Друг на друга они стараются не смотреть, и на лицах у обоих явственно читается: "Люди добрые, а что здесь, собственно говоря, происходит, и почему мы здесь оказались?!"
-Итак!--торжественно возгласил священник--дородный, представительный мужчина, облачённый, соответственно важности момента, в парадную алую мантию, расшитую серебром.--Принц Рудольф, ваше императорское высочество! Согласны ли вы взять в законные жёны её императорское высочество принцессу Марию?! Клянётесь ли вы--быть ей верным мужем, любящим отцом её детей и заботливым хозяином вашего общего дома?! Клянётесь ли вы--быть с ней вместе в радости и горе, пока смерть не заберёт одного из вас?!
-Угу...--угрюмо буркнул в ответ юноша.
-Принцесса Мария, ваше императорское высочество! Согласны ли вы взять в законные мужья его императорское высочество принца Рудольфа?! Клянётесь ли вы--быть ему верной женой, любящей матерью его детей и заботливой хозяйкой вашего общего дома?! Клянётесь ли вы--быть с ним в радости и горе, пока смерть не заберёт одного из вас?!
-Ну... Это... В принципе... Как бы... Д-да...--пролепетала девушка.
-Тогда, в знак крепости ваших чувств и нерушимости клятв, обменяйтесь кольцами!
Двигаясь медленно, словно сомнамбулы, жених и невеста взяли с поданной служкой бархатной подушечки два кольца, и кое-как нацепили их друг другу на безымянные пальцы.
-Да внемлют боги в небесах и люди на земле! Да устрашатся демоны нижнего мира! Брак заключён!,--провещал священник.--Объявляю вас мужем и женой! Принц Рудольф, вы можете поцеловать супругу.
Новобрачные небрежно клюнулись губами в губы--и сразу же отвернулись друг от друга. Принц Рудольф вытер рот рукавом. Принцесса Мария вытерла рот краем фаты. Гости дружно сделали вид, что ничего не заметили.
С колокольни донёсся радостный звон, и, отвечая колоколам, за стенами собора загрохотали пушки.
-А теперь--помолимся же за счастье молодых! Да ниспошлют им боги...
-Ну что, твоё бывшее величество?!--стоявший в первых рядах зрителей высокий, лысый человек средних лет, одетый в скромный, почти солдатский мышино-серый мундир, украшенный, тем не менее, алой шёлковой перевязью через плечо, радостно осклабился во весь рот и пихнул локтем в бок своего соседа, пышно-усатого толстяка во фрачном костюме.--Всё прошло как по маслу! А ты ещё боялся... Конец войне, Григор! Слышишь? Ко-нец! Наш дом снова един! Завтра коронуем их--и всё! Чем, кстати, планируешь заняться... хм... на пенсии?
-Уеду в провинцию, засяду за мемуары,--флегматично отозвался толстяк.--Надеюсь, ты будешь навещать меня,твоё бывшее величество. Посидим, повспоминаем старые недобрые времена, разопьём по стаканчику чего-нибудь этакого... Эх, Франц; мне бы хоть капельку твоего оптимизма! Сам видишь: они же,некоторым образом, действительно не нравятся друг другу. Как бы наутро после первой брачной ночи в постели не обнаружили два трупа...
-Ну, надеюсь, до этого дело не дойдёт: всё-таки наши с тобой дети--люди воспитанные... Ничего; как говорится: стерпится--слюбится. Во имя блага государства можно уж и наступить на свои чувства.
-Франц, им обоим всего по шестнадцать лет...
-И что? Малолетство далеко не всегда подразумевает малоумие. К тому же--у них будут хорошие советники.
-Да-да, императора играет свита... А ты помнишь, что случилось век назад, когда она слишком уж заигралась?
-Типун тебе, прости за выражение, на язык, мрачный пророк. Мы своё дело сделали. Давай лучше праздновать.
...Вечером началась гроза.

***

Ночь. Тишина. Библиотека. Дешёвая керосиновая лампа, стоящая на столе, старается на совесть--но её сил явно не хватает, чтобы окончательно победить темноту.
За столом--двое. Первый--довольно молодой ещё человек; невысокий, сухощавый и смуглый, с длинными тёмными волосами, стянутыми в "конский хвост". Острое лицо и дешёвый серый костюм делают его похожим на воробья. Второй--одетый в потёртый чёрный кожаный мундир Железной Гвардии грузный мужчина лет сорока на вид, обладатель грубого лица и коротких русых волос, чуть тронутых сединой.
-И всё-таки я не совсем понимаю причину твоего беспокойства...--негромко бросил Первый.
-Прости...--Второй усмехнулся уголком рта и на миг опустил взгляд.--Всё время забываю, что ты иностранец. Что ты знаешь о нашей истории за последние полтора века?
-Честно говоря, только то, что преподавали в школе. Был у вас такой император--Вольдемар Третий, более известный, как" Вольдемар Тряпка", и было у него два сына, два брата-близнеца: Эрих, более известный, как "Эрих Буйный", и Вилорих, более известный, как "Вилорих Полоумный". Они и при жизни отца не больно-то ладили--а после его кончины и вовсе рассорились вусмерть из-за того, что каждый считал старшим, а значит, законным наследником, именно себя... точнее сказать, их рассорили придворные. И началась тут у вас кошмарная гражданская война, продолжавшаяся потом аж сто лет...
-Сто пятнадцать,--педантично поправил Второй.
-Да. Спасибо. Сначала Эрих с Вилорихом, а потом их потомки боролись за власть; провинции переходили из рук в руки чуть ли ни каждый год; вассальные короли меняли верность так же часто, как светская дама меняет наряды, а кое-кто и вовсе решил отделиться; соседи под шумок начали понемногу отгрызать куски приграничных земель... столица ваша после десяти штурмов превратилась в руины... В конце концов очередным главам двух враждующих ветвей императорского дома всё это надоело. Они решили помириться, и придумали довольно оригинальное решение, чтобы закрепить мир и воссоединение государства: оба синхронно отреклись от претензий на трон, заставили своих детей пожениться--у одного из них как раз имелся сын подходящего возраста, а у другого, как ни удивительно, дочь, и уже эту пару официально короновали.
-Да...--Второй иронично прищурился.--Хорошо вас учили истории. Углублённо. А теперь--слушай,что было дальше. Такие вот политические браки редко бывают счастливыми. Не знаю, существует ли любовь с первого взгляда, или это всё поэты выдумали--а вот ненависть и отвращение с первого взгляда существуют, вполне... Рудольф с Марией невзлюбили друг друга сразу в момент знакомства. С годами это чувство только крепло, так что нет ничего удивительного в том, что за сорок два года брака наш ныне покойный император... хм... деликатно выражаясь, ни разу не был мужем своей жены в физиологическом смысле.
-Погоди...--Первый потёр переносицу.--Так ты хочешь намекнуть...
-Её величество императрица Мария родила в законном браке восемь детей, и император Рудольф не был отцом ни одного из них,--торжественно отчеканил Второй.--В свою очередь, за тот же период его величество наплодил от разных женщин по меньшей мере двенадцать бастардов. Почему по меньшей мере? Потому, что я говорю об официально признанных бастардах, носящих титулы принцев и принцесс империи. А сколько их на самом деле--одним богам ведомо: Рудольф был тем ещё распутником.
-Ого!
-Не-ет, друг мой, это ещё не "ого". А вот то, что право на трон нашего обожаемого монарха Эдварда Второго, по сути, довольно эфемерно, и существует аж девятнадцать человек, готовых его оспорить--вот это действительно "ого"; я бы даже сказал--"огого". Особая опасность исходит от потомков Рудольфа. Почему он их признавал? Да потому, что их матери--знатные дамы: жёны, сёстры и дочери вассальных королей и важных имперских сановников. В то время как...
-Прости, что перебиваю, но я не могу понять: почему вашему похотливому императору всё сходило с рук? Почему никто из знати не возмущался?
-Хо-хо!--Второй, внезапно развеселившись, хлопнул себя по бедру.--Хочешь, я расскажу тебе весьма поучительную историю про графа Антуана Хольпе?
-Это тот, что был вашим министром финансов лет двадцать назад?
-Ага. Правда, тогда он был всего лишь заместителем министра... Значит так. Была у этого самого графа Хольпе жена. Не помню, как её звали. За ней решил приударить император--а она ему отказала, да ещё и мужу потом пожаловалась. Можешь себе представить, каково было удивление бедной женщины, когда супруг, вместо того, чтобы поблагодарить её за верность, устроил ей грандиозный скандал! Он-то рассчитывал, что, на правах мужа фаворитки, сможет рассчитывать на продвижение по службе...
-Да, поучительно. А что было дальше?
-Граф развёлся, женился снова... Исходя из того, что министром он всё-таки стал, можно предположить, что его новая жена оказалась более сговорчивой. Так вот. А императрица Мария рожала от кого ни попадя. Например, отцом её первенца, нынешнего императора, был некий лакей по прозвищу "Гнусавик", и, скажем, та же королева Евгения, старшая дочь Рудольфа, дамочка властная и амбициозная, вполне может заявить: "Мой отец--император, моя мать--королева... Почему, простите, я должна слушаться лакейского сынка?!". Да что там! Это может заявить любой из её братьев и сестёр! А все они--люди влиятельные, с титулами, со связями, со средствами...
-Хм... А многие ли знают,что дети императрицы по сути бастарды? Официально их отцом считается император Рудольф, так?
До крайности ехидная ухмылка перекосила грубое лицо Второго.
-Все. От первого министра до последнего нищего,--произнёс он с издевательской вежливостью.--Все это знают, но старательно делают вид,будто им ничего не известно... да-да, не надо смотреть на меня так, словно собираешься вызвать санитаров. Это--империя Оллерон, приятель. Привыкай.
-Н-да... Пожалуй, своё мнение относительно ваших обычаев я оставлю при себе,--пробормотал Первый и с силой потёр виски.--Ладно. Значит, Эдвард--сын лакея? И что? Пока его поддерживают, он может быть хоть сыном ассенизатора.
-Вот именно. "Пока". Да, его величество неглуп, хорошо образован и прекрасно разбирается в вопросах управления... да и вообще, как говорят, душевный дядька. Но его политика лавирования между разными группировками многим не по душе. Как говорится--"Если ты желаешь быть другом всем--ты не будешь другом никому.". А ещё он много пьёт... Дружище! Сто пятнадцать лет гражданской войны! Для тебя это--слова из учебника истории. А для меня--рассказы родителей и деда. Голод, разруха, нищета; каждый день проживаешь, как последний... Я не хочу, чтобы всё это повторилось!
-Все эти бастарды, готовые, по твоим словам, в любой момент вцепиться друг другу в глотки, наверно, тоже этого не хотят?
-Эрих с Вилорихом в своё время тоже ничего такого не хотели. У вас есть поговорка про то, чему история учит людей?
Первый кивнул:
-Есть конечно. Ладно. Чего вы он меня хотите?
-Ты--иностранец,друг мой... Ты на многое сможешь смотреть непредвзято. Пока просто наблюдай, думай--и докладывай нам. А уж на вознаграждение мы не поскупимся...