Пока суд да дело-2

Очередной отрывок ХБ оказалось неожиданно сложно править, ибо в процессе кое-что поменялось кардинально... Ну да не буду спойлерить. Выдам лучше ещё порцию информации про устройство тамошнего общества--лучшего понимания для.
Итак. Население империи Оллерон разбито на следующие сословия:
1. Высшие--императорский род (включая его младшие побочные ветви--правящие династии вассальных королевств, и всех их родственников вплоть до седьмого колена), а также несколько ну о-очень влиятельных аристократических семей.
2. Благородные--вся прочая знать.
3. Достойные--те, кого бы у нас назвали "средним классом".
4. Низшие--те, кого бы у нас назвали быдломрабочие, крестьяне, мелкие чиновники, и т.п.
5. Подлые--люмпены: разные бомжи и уголовники.
Для каждого сословия издревле установлен свой кодекс поведения. Чем выше--тем сложней. Забавный момент: считается весьма похвальным, когда представитель нижестоящего сословия начинает по своей воле следовать кодексу поведения для вышестоящего--но главное тут не переусердствовать. То есть: дворянин, начавший выполнять предписания для членов императорской семьи, удостоится от окружающих торжественного КУ (2 раза)--а обычного работягу, начни он делать то же самое, попросту засмеют.
Про эти самые кодексы--ещё будет более-менее подробно рассказано потом. Пока что--один факт. Важный. Высшим и благородным предписано: обращаться друг к другу только на "вы" и с использованием титула--хотя бы и краткого. Всегда. В любой ситуации. В любой обстановке. На "ты" и на обращение без титула можно переходить лишь после фразы "Без церемоний".
Пример:
Ночь. Постель.
-Не соизволит ли ваше императорское величество встать раком?
-Без церемоний.
-Становись раком!
-А вот хрен тебе!
Но обращаться друг к другу на "ты", не упоминая титула, всё же можно и не произнося предварительно "ритуальную" фразу. Такое обращение может обозначать:
1. При использовании наедине--символ крайнего доверия (если употребляется всеми участниками беседы), или (если употреблено одним из собеседников)--предложение дружбы, или даже руки и сердца, в зависимости от ситуации.
2. При использовании прилюдно--страшное оскорбление, повод требовать сатисфакции.
Вот и ещё один небольшой штрих в картину придуманного мира...

@темы: писанина

---

Хроники бастардов-3

Как и просили--в хронологическом порядке. Между этим эпизодом и предыдущим точно нужен кусок текста, и он таки будет... когда-нибудь потом.

-Вы готовы, дети?
-Да, капитан!

Хроники бастардов.

Сделка.

Полтора века назад имперской столицей был великий и славный город Кронберг. Да. Именно что "был". В самом начале гражданской войны войска, верные принцу Эриху, совершили молниеносный марш-бросок и заняли столицу. При этом, правда, не обошлось без небольших стычек с солдатами столичного гарнизона, чьё командование до самого последнего момента не могло решить, чью же сторону принять. Но в целом операция прошла успешно, и принца Эриха торжественно короновали в кафедральном соборе.
А два месяца спустя к Кронбергу подошла армия принца Вилориха. Он не стал церемониться--и в дело пошли тяжёлая осадная артиллерия, дирижабли-бомбардировщики и паровые танки. Эриху пришлось отступить. Драпал он так поспешно, что даже забыл императорские регалии, и его брату, вошедшему в столицу победителем, ничего не помешало короноваться в том же самом соборе--вернее, в его остатках.
Впрочем, торжество его длилось недолго: через год оставшиеся в городе сторонники Эриха подняли мятеж...
Вот так Кронберг и начал переходить из рук в руки--с самыми печальными последствиями для себя.
Мирные жители начали понемногу покидать столицу ещё после первого штурма. С каждым годом поток беженцев только увеличивался. Конечно, в периоды затишья многие возвращались, но уезжающих всё равно было больше... В результате--двенадцать лет спустя население Кронберга уменьшилось наполовину, ещё через десять лет в городе остались только совсем уж отмороженные храбрецы, да ещё те, кому было некуда бежать, а потом исчезли и они.
Столица вымерла.
Но--претенденты на престол с упрямством, достойным лучшего применения, продолжали драться за безлюдные руины. Труп великого города превратился в ценный приз, обладание которым хоть и не давало ничего ни в военном отношении, ни в экономическом, ни в политическом, но зато очень много значило для престижа. Никто не мог одержать верх... В конце войны обе противоборствующие стороны, не сговариваясь, утюжили то, что ещё оставалось от столицы, десятитонными бомбами с воздушных линкоров: дескать, так не доставайся же ты никому.
В итоге--после заключения мира Кронберг не стали восстанавливать. Зачем? Долго, дорого, небезопасно (в боях за столицу применялось в том числе химическое и биологическое оружие)... Так что развалины старой столицы просто обнесли колючей проволокой да так и оставили, как памятник дурости предков, а новую решено было построить с нуля в двухстах километрах к северу.
Город назвали просто и незамысловато: Столица.
С тех пор прошло сорок четыре года. Столица сильно разрослась. Город получился... довольно-таки странным. Его хотели строить по единому плану, да вот только планы менялись раз десять--всякий раз, когда очередной генеральный архитектор проворовывался и отправлялся или в тюрьму, или сразу на гильотину. Как только ни называли новую столицу! Архитектурный хаос, мешанина из зданий, безумный лабиринт... В ней можно было найти такие улицы, где на одной стороне стояли роскошные особняки (населённые, что характерно, разными аристократами), а другая уже относилась к мрачным трущобам, соваться в которые ну совсем не рекомендовалось. Столичную полицию это радовало.

***

...Эта узкая, кривая улица как раз и находилась в одном из тех районов, куда не рекомендовалось соваться--во всяком случае, без особой нужды и серьёзной охраны. Но--кое-у-кого было и то, и другое...
Огромный чёрный шестиколёсный паромобиль военной модели (из тех, про которые принято шутить:"Вообще-то я--танк, просто сел на диету") остановился возле неприметного кирпичного трёхэтажного дома. Медленно и важно открылась бронированная дверь. Первыми наружу вышли двое громил утрированно-устрашающего вида, к тому же увешанных оружием, словно новогодние ёлки--игрушками, а следом за ними появился высокий человек в длинном сером пальто с поднятым воротником и широкополой шляпе, надвинутой на лицо. Подойдя к двери дома, он повернул рычаг, торчавший из стены. Где-то с полминуты спустя сухо пролязгали засовы, и дверь отворилась. На пороге стоял лысый амбал таких размеров, что по сравнению с ним охранники визитёра могли бы показаться щуплыми школьниками.
-О! Кого я вижу!--рожа амбала расплылась в подобострастной улыбке. Он отступил на шаг и поклонился.--Ваше высочество! Прошу вас, проходите! Вам повезло: ваши любимые мальчики как раз свободны! Впрочем, только что поступили новые, и если вы соизволите пожелать...
-Это хорошо, что они свободны...--довольно-таки ироничным голосом произнёс, входя внутрь, принц Родрик, третий отпрыск императрицы Марии. Охрана осталась снаружи.--Но мне сейчас как-то не до них. Скажи: мадам у себя?
-Разумеется, ваше...
-Ну-ну, без церемоний. Проводи меня к ней.

Графине Симоне Вайлен было уже немного за сорок--но, тем не менее, она продолжала привлекать внимание кавалеров, в том числе и годившихся ей в сыновья, ибо она вела здоровый образ жизни, пользовалась новейшими достижениями косметической промышленности и тщательно отслеживала последние модные тенденции. У неё было всё: имя, титул (доставшийся от мужа, скончавшегося при весьма странных обстоятельствах), средства, связи, положение в обществе... А ещё у неё было одно весьма доходное хобби. Графиня содержала несколько борделей для лиц с, вежливо выражаясь, неклассическими наклонностями (а если называть вещи своими именами--для извращенцев). Например, этот, носивший поэтическое название "Голубая роза", предназначался главным образом для любителей иметь маленьких мальчиков--да не абы как, а весело и задорно, с выдумкой, с фантазией с преподвыподвертом, с плётками, верёвками и наручниками...
Закон такие вещи крайне не одобрял. Сидеть бы графине в тюрьме, да пожизненно--но у неё имелись очень, очень влиятельные покровители... Вроде принца Родрика, как раз и обладавшего этими самыми "неклассическими наклонностями".
Звучит банально, но--за всё надо платить. Вот Симона и платила за расположение своих покровителей... о нет, не деньгами--все они и так были людьми состоятельными, а кое-чем другим, гораздо более ценным: важной информацией, добывавшейся для графини некоторыми людьми, которые крепко сидели у неё на крючке, ибо знали: если об их наклонностях узнают в обществе--им несдобровать.
Сегодня она собиралась предложить принцу Родрику нечто особенное; нечто такое, что, по её мнению, должно было обеспечить его расположение на долгие годы вперёд.
-Ваше высочество!--когда Родрик вошёл в её кабинет, графиня встала из-за стола и пошла ему навстречу, томно покачивая бёдрами и одновременно протягивая руку для поцелуя.--Ах, как я рада вас видеть!
-Взаимно, графиня...--принц галантно поцеловал ей руку, а потом снял шляпу и небрежно бросил на спинку стула пальто. У Симоны в который уже раз за время их знакомства ёкнуло в груди. До чего хорош!--подумала она . Высокий, стройный; непринуждённая грация движений, за которой, тем не менее, чувствуется неимоверная физическая мощь--как у крупного хищника из породы кошачьих; угольно-чёрные кудри, узкое загорелое лицо, на котором вечно играет доброжелательная, чуть насмешливая полуулыбка... А как ему идёт этот тёмно-синий флотский мундир! О боги всевеликие! Почему?! Ну почему его совсем не интересуют женщины?! Почему этот совершеннейший мужчина возбуждается лишь при виде крепко связанного мальчика (желательно не старше десяти лет), кричащего и корчащегося от боли?! Справедливость, где ты? Ау-у!...
-Итак, что на этот раз вы хотите мне предложить?
-Вот,--графиня извлекла из ящика стола довольно пухлый конверт и протянула его гостю.--Посмотрите, мой принц.
Родрик взял конверт, достал из него бумаги и погрузился в чтение. Ну что, ваше высочество?--подумала хозяйка борделя. Как оно вам? Интересно, увижу ли я вас удивлённым, ошарашенным... а может даже испуганным?
Она не увидела его ни тем, ни другим, ни третьим. Принц Родрик хорошо умел держать марку.
-Вот оно что... Действительно, занятно...--задумчиво протянул он и посмотрел графине прямо в глаза.--Я так понимаю, что если вот это--он потряс бумагами--в ближайшие два месяца придать огласке, то моему горячо... хм... обожаемому старшему братцу придёт конец?
-Совершенно верно, ваше вы...
-Без церемоний, Симона. А вы, я погляжу, умелая искусительница... Вы понимаете, что именно мне только что вручили?
-Ключ к дверям, ведущим к трону,--осторожно, будто ощупывая языком каждое слово, произнесла женщина.
-К трону...--Родрик усмехнулся.--Знаете, этих дверей на самом деле много, и у каждой есть своё имя, и к каждой нужен свой ключ... Как бы то ни было--я постараюсь найти этим сведениям подходящее применение. Спасибо вам, миледи. До скорой встречи. Честь имею!
Принц надел пальто и шляпу, церемонно поклонился Симоне на прощание, и вышел вон.

***

...В рабочем кабинете императора Эдварда Третьего недавно бушевал скандал. Его императорское величество недавно изволили топать ногами, стучать кулаками по столу, орать, ругаться словами, способными вогнать в краску даже вдрызг пьяного уголовника с минимум двадцатилетним каторжным стажем, а также бросаться разными предметами: от ручек и до громоздкого арифмометра весом в десять килограмм. Впрочем, сейчас он уже утомился, и просто полулежал в кресле, прикрыв глаза, и на лице его отражалась вся скорбь и меланхолия мира.
А перед ним стоял, вытянувшись во фрунт и с собачьей преданностью пожирая монарха глазами тот, кто, собственно, и вызвал его гнев--облачённый в серую полицейскую форму невысокий сухопарый человек лет пятидесяти с небольшим, с гладко зачёсанными назад жидкими бесцветными волосами и вытянутым лицом, придававшим ему сходство с конём, впавшим в глубокий пессимизм.
Его звали Марк Норбит. Официально он занимал пост заместителя министра общественного спокойствия. Те, кому положено, знали, что он ещё и заместитель начальника Особого отдела Тайной полиции--а начальником этим был ни кто иной, как сам император. И лишь единицы знали о том, что он в своё время поучаствовал в расправе над Гнусавиком.
-Вы идиот, Марк?--расслабленно процедил император.
-Простите, ваше императорское величество,...
-Вы идиот, Марк?
-...но нам стало известно,...
-Вы идиот, Марк?
-...что принц Родрик собирается...
-Я вас спрашиваю, Марк: вы идиот?
-...шантажировать вас, угрожая передать полученные им сведения...
-Десять тысяч дохлых дьяволов. Кому?! Королеве Евгении, что ли?!
-Никак нет. Прессе.
-Честное слово, я не знаю, кто из вас больший идиот: вы--или мой покойный брат. Кто у нас отвечает за прессу? Не напомните?
-Жадные журналисты в погоне за славой автора сенсационного материала способны на многое...
-Нет...--Эдвард покачал головой.--Беру свои слова обратно. Вы не идиот, Марк. Вы параноик. Кстати, про прессу. Что напишут в газетах о смерти принца Родрика?
-В газетах напишут, что он умер от острых желудочных колик.
-О боги!--император картинно хлопнул себя ладонью по лбу--От острых желудочных колик! Хорошо хоть не от апоплексического удара. Какая пошлость! Ваши люди совсем обленились? Неужели никто, включая вас, Марк, не смог предложить версию пооригинальней? Козни иностранных шпионов, диверсия анархистов... да-да, именно анархистов--так было бы лучше всего. Желудочные колики... Я знаю, кто в это поверит: дремучие старушки из захолустных деревень и дети дошкольного возраста. А вот восемнадцать моих родственников не только не поверят, но и насторожатся! И весь наш план пойдёт шелудивому псу под хвост.
-У нас было мало времени...
-За вашими плечами тридцать четыре года беспорочной службы, а ваше месячное жалование составляет пять тысяч золотом. Вам всё ясно?
-Точно так, ваше императорское величество.
-Идите и отрабатывайте его, чтоб вас в рот и в жопу. И больше никакой самодеятельности, а не то...
Император не счёл нужным объяснять, что же именно скрывается за таинственным "а не то...", но Марк, похоже, хорошо его понял. Коротко поклонившись,он развернулся на каблуках и чеканя шаг вышел из кабинета.

Оставшись один, Эдвард глубоко вздохнул и посмотрел на свои руки. Пальцы заметно подрагивали. Император достал из заветного тайника в подлокотнике кресла фляжку с коньяком, не утруждая себя отвинчиванием сорвал крышку и одним махом влил в себя всё её содержимое. Идиоты,--подумал он. Вокруг одни идиоты... а самый главный из них--ты сам. Кто приказал Марку: "Действуй любыми способами--но верни эти проклятые бумаги"? А? Вот и не удивляйся, твоё величество. Но каков братец Родрик-то, а? Как этот бессмысленный любитель вина и маленьких мальчиков умудрился узнать о моих планах? Надо будет заставить Марка заняться этим вопросом... как-нибудь потом, когда всё закончится.
Ничего...--император снова поднёс к губам фляжку, обнаружил,что она уже пуста, сдавленно чертыхнулся и зашвырнул её в угол. Потерпи. Осталось всего два месяца... даже меньше. А пока что--поднимись, и наведи здесь порядок. Скоро прибежит слуга с печальным известием...

***

-Ваше императорское величество!!!
Император Эдвард аккуратно отложил в сторону недописанное письмо и поднял взгляд на вломившегося к нему в кабинет дворецкого.
-Стучаться надо, милейший,--произнёс он с лёгкой укоризной.--Уж вы-то с вашим стажем должны пом... О боги! Что с вами? Вы весь бледный!
-Простите великодушно, ваше...
-Прошу вас, не надо церемоний. Говорите быстро: что случилось? Что-нибудь с императрицей?
-Срочная депеша из замка Халинтон! Ваш брат, принц Родрик, он... Он умер!
Раздался негромкий, но отчётливый треск: это сломалась ручка, которую Эдвард держал в пальцах.
-П... простите меня...
-Вам незачем извиняться.--император встал с кресла.--Распорядитесь отменить сегодняшний бал. Я срочно выезжаю в Халинтон.

@темы: поток сознания, писанина, Хроники Бастардов

---

Хроники бастардов-2

А вот и продолжение...
Наверно, между предыдущим отрывком и этим нужна будет связка... я не знаю. Придумается--создам. Нет--значит, нет.
Итак...

кто не спрятался-- я не виноват!

Хроники бастардов.

Император Эдвард.

Твой муж не обращает на тебя ни малейшего внимания... а, впрочем, это и к лучшему, ибо вас поженили практически насильно, и он тебе глубоко противен, и это чувство--взаимно... А между тем, тебе всего шестнадцать лет; тебе хочется любви и ласки, а вокруг, что характерно--полным-полно довольно симпатичных мужчин разной степени галантности, готовых по первому твоему свисту расшибиться в лепёшку...
В общем--вполне логично, что императрица Мария всего через полгода после свадьбы получила от придворных острословов почётное прозвище "Манька--раздвинь ножки".
Лакей по прозвищу "Гнусавик" потом частенько рассказывал, как разрывалось на куски его сердце от неразделённой любви к юной повелительнице; о том, как он долго ухаживал за ней, дарил цветы, пел серенады под окном, писал стихи, и вот, наконец, она соизволила обратить милостивый взор на скромного слугу; ну или как он однажды, случайно оказавшись с императрицей наедине, в порыве страсти сразу же задрал ей юбку на голову, повалил на пол, и--отымел. Грубо. Нагло. Как и подобает Истинному Мужчине (коим ничтожный лакей себя конечно же считал). То, какую версию он изложит, всецело зависело от количества выпитого. Правды он не говорил никому, ибо ему было стыдно. А дело было так: сексуально озабоченная коронованная особа просто-напросто припёрла его к стенке в кладовке, где хранились швабры, и поставила перед простеньким таким выбором: или он берёт её прямо здесь и сейчас--или она закричит; и тогда прибежит охрана; а за покушение на честь особы императорской крови полагается смерть; а пока он будет ожидать казни--сокамерники, согласно тюремным обычаям, будут делать с ним, осуждённым за попытку изнасилования, всякие занятные вещи...
Нетрудно догадаться, что же выбрал Гнусавик.
Девять месяцев спустя у императрицы родился сын. Мальчика назвали Эдвардом.
Уже много позже, повзрослев, Эдвард часто пытался вспомнить: когда же он узнал о своей бастардовской сути? Пытался--и не мог. Отсюда следовал вывод: он знал о ней всегда. Осознание, принятие, моральные терзания--ничего этого не было; Эдвард просто рос, твёрдо зная, что огонь--горячий; вода--мокрая; тот человек, которого он называет отцом--ему вовсе не отец, а настоящий его отец--вот он, фирменным гнусавым голосом объявляет "Кушать подано" и переводит речи иностранных послов; все его братья и сёстры--родственники ему только по матери... Он спокойно относился к тому, что время от времени в семье появлялись дети, которых мать не рожала, и к которым, тем не менее, тоже следовало обращаться "брат" или "сестра". Он знал, что о незаконном происхождении отпрысков царственной четы известно абсолютно всем--но это его ни капельки не волновало. Юный кронпринц очень удивился бы тогда, скажи ему кто, что он вырос во лжи, постоянно фальшивит и притворяется; он бы сам, пожалуй, уличил своего обвинителя в клевете. Конечно, подрастя немного, Эдвард понял, что отношения, господствующие в его семье, мягко говоря, весьма своеобразны--но так и сама его семья была, мягко говоря, весьма своеобразной. Коберы, могущественнейший императорский род, по преданию, ведущий происхождение прямо от богов, с двухтысячелетней историей и кучей тайн... Ему нравилось быть частью такой семьи.
Только сполна ощутить себя ей он всё же не мог.
Одно бесило Эдварда: он, наследник трона--сын лакея! Да, конечно, отец его младшей сестры, принцессы Терезы, и вовсе был выходцем из крестьян, и в детстве пас коз--но кого сейчас волновало происхождение и детство всемирно знаменитого тенора Николаса Баскера, премьера столичной оперы?! А его отец--всего лишь жалкий "принеси--подай--пшёл вон"... Нет, это невыносимо!
Бешенство, которому хорошее воспитание не позволяло выплеснуться наружу, начало медленно разрушать мозг мальчика.
Когда Эдварду было шестнадцать лет--во дворце случились два происшествия. Сначала таинственным образом исчезли старинное серебряное блюдо и две чашки из любимого сервиза императрицы. А неделю спустя в одной неприметной кладовке для швабр обнаружили убитого Гнусавика. Способ, которым с ним расправились, заставил потом помучиться бессонницей даже закалённых столичных сыщиков: злосчастному лакею отрезали гениталии, судя по всему--тупым зазубренным ножом, а потом их запихнули ему глубоко в рот--так, что он задохнулся.
О том, что между этими происшествиями есть прямая связь, мог рассказать только юный кронпринц. Кое-кто честно отработал деньги, вырученные за антикварную посуду, исполнив всё в точности...
Расследование быстро заглохло. Следователи особо и не старались. Лакеем больше, лакеем меньше--какая разница? В комнатах для слуг позлорадствовали немного: дохвастался, дескать; придворные поужасались жестокости неведомого душегуба--и забыли; император Рудольф взгрустнул слегка: всё-таки Гнусавик, знавший множество языков, переводил для него не только речи послов, но и иностранные фильмы, в том числе довольно скабрезного содержания, и--всё.
А Эдвард познал страх.
Что будет, если кто-нибудь из семьи--догадается? Нет. Его не сдадут в полицию. Кому нужен скандал с наследником трона, обвинённым в организации убийства? Уж точно не дому Коберов. Дело даже не получит огласки; у императорской династии всего лишь появится ещё одна тайна--кстати говоря, далеко не из самых кровавых и постыдных... Просто Эдвард часто представлял себе, как, скажем, император Рудольф, узнав обо всём, меланхолично пожимает плечами, и говорит: "-Что вы хотите? Сын лакея...".
Сын лакея... Тогда Эдвард понял, как будут в дальнейшем оцениваться все его поступки. Всеми. Не только его родственниками. Он может напиться, устроить безобразную драку и уснуть в луже собственной блевотины--и люди скажут не "А принц-то--с гнильцой!", а "Сын лакея... Быдлячья сущность вылезла наружу.". Он может пойти в армию, и в сражении под пулемётным огнём повести свой полк в решающую атаку --и люди скажут не "Герой!", а "Лакейского сынка потянуло на подвиги.". Значит, надо сделать так, чтобы о его происхождении вспоминали гораздо реже... да-да, примерно как о происхождении того же Николаса Баскера...
Тут внутренний голос на без ехидства напомнил кронпринцу, что у Баскера-то, некоторым образом, есть талант. А что есть у него, кроме громкого титула?
А вот что. Огромная дворцовая библиотека и учителя экстра-класса.
Эдвард с головой ушёл в учёбу, особенно усердно штудируя книги по этикету. Пусть уж лучше про него говорят: "Какой обходительный малый! И не скажешь, что сын лакея!". Главное--получить нужную репутацию... да-да, он уже успел усвоить, что это за штука--"репутация", и для чего она нужна. А там--видно будет.
Результат его... Удивил. Да. Многие потянулись к всегда вежливому, ласковому, учтивому да ещё и начитанному принцу. Многие--но не все; некоторые друзья и вовсе перестали с ним общаться. А император Рудольф как-то сказал:
-И нашим, и вашим... Мне это не нравится, сын--они, прекрасно осведомлённые о действительной степени своего родства, даже наедине называли друг друга только "отец" и "сын".--Ты--будущий император. Запомни раз и навсегда: император должен уметь всегда гнуть свою линию.
-Простите великодушно, о отец мой и государь, но мне кажется, что слова "император" и "должен" слабо соотносятся между собой....
Этот разговор состоялся в восемнадцатый день рождения Эдварда. Он был уже изрядно навеселе, и потому мог позволить себе чуть больше, чем обычно.
-Ты не прав. Это какой-нибудь нищий бродяга никому и ничего не должен. А вот правитель Оллерона...
Император замолчал и как следует приложил Эдварда тяжёлым взглядом изподлобья. Юноша моментально протрезвел. "Всё... Сейчас он мне припомнит, что я сын лакея..."--промелькнуло в его голове.
Рудольф развернулся и вышел из комнаты, на прощание негромко бросив:
-Веселись...
Эдвард последовал совету--и натрескался в свой день рождения так, что государство едва не получило в качестве новой наследницы престола принцессу Терезу.
О да,--думал он потом. Император--должен. "Титул даёт привилегии--и налагает обязательства", и всё такое. Я понял... Только вот что именно Я должен--решать только МНЕ. Я свой выбор уже сделал...

***

Императору Эдварду Третьему недавно исполнилось сорок три года. Приближалась двухлетняя годовщина его коронации. Он--впечатлял: высокий, атлетически сложенный мужчина с волевым и открытым лицом, всегда безукоризненно причёсанный, всегда одетый по последней моде, временами не брезговавший даже парфюмом... Его величество был известен как как человек добрый и отзывчивый, приятный, интересный собеседник и галантный кавалер--правда, может быть, несколько излишне мягкосердечный и немного наивный, но это, по мнению многих, даже придавало ему некий особый шарм.
Что скрывается за этим фасадом, точно не знал никто, а догадывались лишь некоторые: жена Эдварда, императрица Валерия, за годы брака часто слышавшая, как муж кричит во сне; слуги, тщательно запиравшие весь алкоголь, и всё равно вынужденные регулярно транспортировать вусмерть нализавшееся величество в спальню; министры, вызвавшие императорский гнев и воочию наблюдавшие, как спокойный, адекватный человек за долю секунды превращается в базарную истеричку...
Были и ещё--догадывающиеся: наследники и ученики тех самых людей, что когда-то столь адским способом расправились с Гнусавиком. Эдвард хорошо запомнил, как они могут быть полезны...

@темы: поток сознания, писанина, ХроникиБастардов

---

Пока суд да дело...

Итак. Пока черновики понемногу чистятся от стилистической фигни--отмечу несколько важных моментов...
1. Развитие цивилизации мира "Хроник..."--примерно на уровне конца 19-го--начала 20-го века нашей реальности.
2. Никакой магии-шмагии и прочего атсрала там нет. И не будет. Вообще, это произведение можно отнести к стимпанку--только описания разных хитромудрых паромеханических девайсов и размышления об их влиянии на развитие цивилизации тут даже не на втором плане,а не третьем--четвёртом; аффтара главным образом интересуют разные интриги...
3. Немного о государственном устройстве. В составе единой империи имеются:
а) провинции, управляемые наместниками.
б) вассальные королевства, управляемые, соответственно, королями (королевами).
Функции королей и наместников--по сути идентичны. Но. Наместник--назначаемый из центра чиновник; он "осуществляет волю императора" (Единый Свод Законов, том 1, глава 2 "О государстве", параграф 4). Король--наследственный правитель. Он "правит, не противореча воле императора" (Единый Свод Законов, том 1, глава 2 "О государстве", параграф 5). Различие тонкое--но важное. Язык в империи--один; армия--одна; законы--тоже одни; различия между областями--лишь в местных традициях.
4. Вассальные королевские дома--по сути побочные ветви единого императорского. В старину императоры иногда даровали всяким младшим ненаследным принцам (принцессам) какую-нибудь провинцию в управление, а вместе с ней--королевский титул с правом передачи по наследству. Почему королевский, а, не, скажем, княжеский или герцогский? ПОНТЫ!!! ПАФОС!!! Впрочем, над этим я ещё поиздеваюсь, но всему своё время...

@темы: поток сознания, писанина, "Хроники бастардов"

---

Хроники бастардов.

Для начала--небольшое предисловие. Идея написать нечто подобное пришла мне в голову ёщё три года назад. Собственно говоря, всё началось с того, что я понял: мена вусмерть задолбал вот этот штамп: кого-то на ком-то женят, против их воли,--а потом, едрить налево через семь гробов, из всего этого возникает нечто Большое И Светлое. А что, если над этим немного поиздеваться? А дальше--началось моё традиционное непотребство. Я вечно начинаю писать что-то весёлое , стёбное--и быстро сваливаюсь в серьёзность, чернуху и злоебучий сарказм...
Время шло. Постепенно придумывались отдельные отдельные отрывки, эпизоды, зарисовки, из которых, как мозаика, складывалась единая картина.
Правда вот, цельного произведения так до сих пор и не получилось. Я думаю медленно...
Есть начало. Есть конец (

адовый спойлер

всё кончится очень плохо ). Есть куча всего, стоящего между. Есть разные рабочие наброски и то, что писалось "в помощь", чтоб я сам смог разобраться. Что ж... Начнём, пожалуй.

ПОЕХАЛИ!!!

Хроники бастардов.

Пролог.

...Много лет спустя--все историки, описывая тот день, будут, словно сговорившись заранее, многозначительно отмечать: вечером началась гроза...
Но пока что до вечера было ещё далеко.
Раннее утро. Собор. Толпа людей в праздничных одеждах. Играет паровой орган--и кажется, что мощные звуки даже заставляют вибрировать беломраморные колонны, поддерживающие высокие своды...
Молодая пара пред алтарём--стройный темноволосый юноша и невысокая пухленькая девушка с белокурыми кудряшками. Друг на друга они стараются не смотреть, и на лицах у обоих явственно читается: "Люди добрые, а что здесь, собственно говоря, происходит, и почему мы здесь оказались?!"
-Итак!--торжественно возгласил священник--дородный, представительный мужчина, облачённый, соответственно важности момента, в парадную алую мантию, расшитую серебром.--Принц Рудольф, ваше императорское высочество! Согласны ли вы взять в законные жёны её императорское высочество принцессу Марию?! Клянётесь ли вы--быть ей верным мужем, любящим отцом её детей и заботливым хозяином вашего общего дома?! Клянётесь ли вы--быть с ней вместе в радости и горе, пока смерть не заберёт одного из вас?!
-Угу...--угрюмо буркнул в ответ юноша.
-Принцесса Мария, ваше императорское высочество! Согласны ли вы взять в законные мужья его императорское высочество принца Рудольфа?! Клянётесь ли вы--быть ему верной женой, любящей матерью его детей и заботливой хозяйкой вашего общего дома?! Клянётесь ли вы--быть с ним в радости и горе, пока смерть не заберёт одного из вас?!
-Ну... Это... В принципе... Как бы... Д-да...--пролепетала девушка.
-Тогда, в знак крепости ваших чувств и нерушимости клятв, обменяйтесь кольцами!
Двигаясь медленно, словно сомнамбулы, жених и невеста взяли с поданной служкой бархатной подушечки два кольца, и кое-как нацепили их друг другу на безымянные пальцы.
-Да внемлют боги в небесах и люди на земле! Да устрашатся демоны нижнего мира! Брак заключён!,--провещал священник.--Объявляю вас мужем и женой! Принц Рудольф, вы можете поцеловать супругу.
Новобрачные небрежно клюнулись губами в губы--и сразу же отвернулись друг от друга. Принц Рудольф вытер рот рукавом. Принцесса Мария вытерла рот краем фаты. Гости дружно сделали вид, что ничего не заметили.
С колокольни донёсся радостный звон, и, отвечая колоколам, за стенами собора загрохотали пушки.
-А теперь--помолимся же за счастье молодых! Да ниспошлют им боги...
-Ну что, твоё бывшее величество?!--стоявший в первых рядах зрителей высокий, лысый человек средних лет, одетый в скромный, почти солдатский мышино-серый мундир, украшенный, тем не менее, алой шёлковой перевязью через плечо, радостно осклабился во весь рот и пихнул локтем в бок своего соседа, пышно-усатого толстяка во фрачном костюме.--Всё прошло как по маслу! А ты ещё боялся... Конец войне, Григор! Слышишь? Ко-нец! Наш дом снова един! Завтра коронуем их--и всё! Чем, кстати, планируешь заняться... хм... на пенсии?
-Уеду в провинцию, засяду за мемуары,--флегматично отозвался толстяк.--Надеюсь, ты будешь навещать меня,твоё бывшее величество. Посидим, повспоминаем старые недобрые времена, разопьём по стаканчику чего-нибудь этакого... Эх, Франц; мне бы хоть капельку твоего оптимизма! Сам видишь: они же,некоторым образом, действительно не нравятся друг другу. Как бы наутро после первой брачной ночи в постели не обнаружили два трупа...
-Ну, надеюсь, до этого дело не дойдёт: всё-таки наши с тобой дети--люди воспитанные... Ничего; как говорится: стерпится--слюбится. Во имя блага государства можно уж и наступить на свои чувства.
-Франц, им обоим всего по шестнадцать лет...
-И что? Малолетство далеко не всегда подразумевает малоумие. К тому же--у них будут хорошие советники.
-Да-да, императора играет свита... А ты помнишь, что случилось век назад, когда она слишком уж заигралась?
-Типун тебе, прости за выражение, на язык, мрачный пророк. Мы своё дело сделали. Давай лучше праздновать.
...Вечером началась гроза.

***

Ночь. Тишина. Библиотека. Дешёвая керосиновая лампа, стоящая на столе, старается на совесть--но её сил явно не хватает, чтобы окончательно победить темноту.
За столом--двое. Первый--довольно молодой ещё человек; невысокий, сухощавый и смуглый, с длинными тёмными волосами, стянутыми в "конский хвост". Острое лицо и дешёвый серый костюм делают его похожим на воробья. Второй--одетый в потёртый чёрный кожаный мундир Железной Гвардии грузный мужчина лет сорока на вид, обладатель грубого лица и коротких русых волос, чуть тронутых сединой.
-И всё-таки я не совсем понимаю причину твоего беспокойства...--негромко бросил Первый.
-Прости...--Второй усмехнулся уголком рта и на миг опустил взгляд.--Всё время забываю, что ты иностранец. Что ты знаешь о нашей истории за последние полтора века?
-Честно говоря, только то, что преподавали в школе. Был у вас такой император--Вольдемар Третий, более известный, как" Вольдемар Тряпка", и было у него два сына, два брата-близнеца: Эрих, более известный, как "Эрих Буйный", и Вилорих, более известный, как "Вилорих Полоумный". Они и при жизни отца не больно-то ладили--а после его кончины и вовсе рассорились вусмерть из-за того, что каждый считал старшим, а значит, законным наследником, именно себя... точнее сказать, их рассорили придворные. И началась тут у вас кошмарная гражданская война, продолжавшаяся потом аж сто лет...
-Сто пятнадцать,--педантично поправил Второй.
-Да. Спасибо. Сначала Эрих с Вилорихом, а потом их потомки боролись за власть; провинции переходили из рук в руки чуть ли ни каждый год; вассальные короли меняли верность так же часто, как светская дама меняет наряды, а кое-кто и вовсе решил отделиться; соседи под шумок начали понемногу отгрызать куски приграничных земель... столица ваша после десяти штурмов превратилась в руины... В конце концов очередным главам двух враждующих ветвей императорского дома всё это надоело. Они решили помириться, и придумали довольно оригинальное решение, чтобы закрепить мир и воссоединение государства: оба синхронно отреклись от претензий на трон, заставили своих детей пожениться--у одного из них как раз имелся сын подходящего возраста, а у другого, как ни удивительно, дочь, и уже эту пару официально короновали.
-Да...--Второй иронично прищурился.--Хорошо вас учили истории. Углублённо. А теперь--слушай,что было дальше. Такие вот политические браки редко бывают счастливыми. Не знаю, существует ли любовь с первого взгляда, или это всё поэты выдумали--а вот ненависть и отвращение с первого взгляда существуют, вполне... Рудольф с Марией невзлюбили друг друга сразу в момент знакомства. С годами это чувство только крепло, так что нет ничего удивительного в том, что за сорок два года брака наш ныне покойный император... хм... деликатно выражаясь, ни разу не был мужем своей жены в физиологическом смысле.
-Погоди...--Первый потёр переносицу.--Так ты хочешь намекнуть...
-Её величество императрица Мария родила в законном браке восемь детей, и император Рудольф не был отцом ни одного из них,--торжественно отчеканил Второй.--В свою очередь, за тот же период его величество наплодил от разных женщин по меньшей мере двенадцать бастардов. Почему по меньшей мере? Потому, что я говорю об официально признанных бастардах, носящих титулы принцев и принцесс империи. А сколько их на самом деле--одним богам ведомо: Рудольф был тем ещё распутником.
-Ого!
-Не-ет, друг мой, это ещё не "ого". А вот то, что право на трон нашего обожаемого монарха Эдварда Второго, по сути, довольно эфемерно, и существует аж девятнадцать человек, готовых его оспорить--вот это действительно "ого"; я бы даже сказал--"огого". Особая опасность исходит от потомков Рудольфа. Почему он их признавал? Да потому, что их матери--знатные дамы: жёны, сёстры и дочери вассальных королей и важных имперских сановников. В то время как...
-Прости, что перебиваю, но я не могу понять: почему вашему похотливому императору всё сходило с рук? Почему никто из знати не возмущался?
-Хо-хо!--Второй, внезапно развеселившись, хлопнул себя по бедру.--Хочешь, я расскажу тебе весьма поучительную историю про графа Антуана Хольпе?
-Это тот, что был вашим министром финансов лет двадцать назад?
-Ага. Правда, тогда он был всего лишь заместителем министра... Значит так. Была у этого самого графа Хольпе жена. Не помню, как её звали. За ней решил приударить император--а она ему отказала, да ещё и мужу потом пожаловалась. Можешь себе представить, каково было удивление бедной женщины, когда супруг, вместо того, чтобы поблагодарить её за верность, устроил ей грандиозный скандал! Он-то рассчитывал, что, на правах мужа фаворитки, сможет рассчитывать на продвижение по службе...
-Да, поучительно. А что было дальше?
-Граф развёлся, женился снова... Исходя из того, что министром он всё-таки стал, можно предположить, что его новая жена оказалась более сговорчивой. Так вот. А императрица Мария рожала от кого ни попадя. Например, отцом её первенца, нынешнего императора, был некий лакей по прозвищу "Гнусавик", и, скажем, та же королева Евгения, старшая дочь Рудольфа, дамочка властная и амбициозная, вполне может заявить: "Мой отец--император, моя мать--королева... Почему, простите, я должна слушаться лакейского сынка?!". Да что там! Это может заявить любой из её братьев и сестёр! А все они--люди влиятельные, с титулами, со связями, со средствами...
-Хм... А многие ли знают,что дети императрицы по сути бастарды? Официально их отцом считается император Рудольф, так?
До крайности ехидная ухмылка перекосила грубое лицо Второго.
-Все. От первого министра до последнего нищего,--произнёс он с издевательской вежливостью.--Все это знают, но старательно делают вид,будто им ничего не известно... да-да, не надо смотреть на меня так, словно собираешься вызвать санитаров. Это--империя Оллерон, приятель. Привыкай.
-Н-да... Пожалуй, своё мнение относительно ваших обычаев я оставлю при себе,--пробормотал Первый и с силой потёр виски.--Ладно. Значит, Эдвард--сын лакея? И что? Пока его поддерживают, он может быть хоть сыном ассенизатора.
-Вот именно. "Пока". Да, его величество неглуп, хорошо образован и прекрасно разбирается в вопросах управления... да и вообще, как говорят, душевный дядька. Но его политика лавирования между разными группировками многим не по душе. Как говорится--"Если ты желаешь быть другом всем--ты не будешь другом никому.". А ещё он много пьёт... Дружище! Сто пятнадцать лет гражданской войны! Для тебя это--слова из учебника истории. А для меня--рассказы родителей и деда. Голод, разруха, нищета; каждый день проживаешь, как последний... Я не хочу, чтобы всё это повторилось!
-Все эти бастарды, готовые, по твоим словам, в любой момент вцепиться друг другу в глотки, наверно, тоже этого не хотят?
-Эрих с Вилорихом в своё время тоже ничего такого не хотели. У вас есть поговорка про то, чему история учит людей?
Первый кивнул:
-Есть конечно. Ладно. Чего вы он меня хотите?
-Ты--иностранец,друг мой... Ты на многое сможешь смотреть непредвзято. Пока просто наблюдай, думай--и докладывай нам. А уж на вознаграждение мы не поскупимся...

@темы: поток сознания, писанина

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра